Многообразие форм знания. Научное и ненаучное знание

В самом общем смысле под знаниями подразумевают совокупность суждений о действительности, которые различаются по степени их общности, глубине ее раскрытия и степени достоверности полученных заключений. В самом термине «знание» можно выделить, по меньшей мере, три различных смысла. Во-первых, можно говорить о знании в чисто практическом смысле, как способности что-то сделать, умении изготовить какую-либо вещь или совершить определенное действие. Умение, ставшее повторяемым и привычным, превращается в навык. Но все подобные практические действия основываются тем не менее на определенном знании, имеющем стихийно эмпирический характер и опирающимся на здравый смысл повседневного опыта.

Однако умения необходимы не только в стихийно-эмпирическом познании, но и в рациональной научной деятельности, где они связаны с приемами и навыками обращения с приборами и установками, способами измерения величин, обработки результатов измерений. На это обращает особое внимание известный венгерский химик и философ М. Полани, много внимания уделявший философским проблемам науки. «То большое количество учебного времени, которое студенты-химики, биологи и медики посвящают практическим занятиям, — писал он, — свидетельствует о важной роли, которую в этих дисциплинах играет передача практических знаний и умений от учителя к ученику.

Из сказанного можно сделать вывод, во-первых что в самом сердце науки существуют области практического знания, которые через формулировки передать невозможно». Во-вторых, термин «знание» часто отождествляют со смыслом, который имеют в виду при характеристике научного знания. Важнейшей характеристикой такого знания является ценностная установка, которой руководствуется каждый ученый, и которая состоит в поиске объективной истины. Именно ориентация на поиск все новых и новых истин об окружающем мире составляет главную цель любого научного исследования. Соответственно этой цели в науке устанавливаются определенные нормы, критерии и методы исследования, которые мы рассмотрим в дальнейшем. В-третьих, иногда знанием называют мнение, веру и убеждение, где значительную роль играет субъективный фактор. Мнения выражают отношение субъекта к действительности, которое может оказаться ошибочным и противоречащим другим мнениям, а иногда и просто иллюзией.

Вера в нерелигиозном смысле слова представляет собой субъективную оценку какого-либо факта, утверждения, предположения, догадки и т.п. В отличие от субъективной веры различают также рациональную веру, которая основывается на эмпирических фактах, их обобщениях и логических выводах. Именно с такого рода рациональной верой имеют дело в науке, когда для ее определения применяют методы статистической и логической вероятности. Степень ее достоверности при этом может меняться от невозможности до практической достоверности. Значительно более сложный характер присущ убеждениям, которые включают в свой состав рационально-логическую часть, основанную на фактах и логических заключениях, психологическую, связанную с чувствами и эмоциями, нравственную, мировоззренческую и другие. Рационально-логическая часть убеждений анализируется обычно в рамках аргументации. В каком бы смысле, однако, ни рассматривалось знание, его следует отличать от процесса его познания.

Если знание представляет результат изучения действительности, то познание есть процесс его поиска и исследования. Это различие имеет особое значение для науки, в которой процесс познания имеет особенно сложный характер, выходящий за рамки эмпирического познания, которым ограничивается обыденное, практическое и другие формы вненаучного познания. Именно поэтому в науке специально анализируют результаты познания в виде существующих понятий, гипотез, законов и теорий, с одной стороны, а с другой, — процесс научного исследования, с помощью которого они были получены. Если для анализа, классификации и систематизации результатов познания могут быть использованы логические методы, то для исследования процесса познания чаще приходится обращаться к методологическим и эвристическим, т.е. поисковым, средствам и методам, а также учитывать роль воображения, интуиции, изобретательности и т.д.

История исследований различных видов знаний.

Исследованием различных видов знания начали заниматься еще античные философы. Парменид и Платон отличали знание по истине (эпистему) от мнения (доксы). Если подлинное знание дает достоверно истинное знание, то мнение может одержать иллюзию, заблуждение, необоснованную веру и т.п. Потому Платон, например, считал, что единственно достоверное знание дает только математика. Но его ученик Аристотель считал, что и о природе можно получить истинное знание, которое он связывал с физикой ( от греч. «фюзис» — природа) и сам сделал первые шаги в ее создании. Однако древнегреческая наука оставалась в целом умозрительной, поскольку не знала эксперимента, а наблюдения использовала только для простого описания явлений.

Появление экспериментального естествознания в XVII веке выдвинуло в качестве одной из актуальных задач критику схоластических натурфилософских и религиозных взглядов, которые препятствовали познанию объективных законов природы и практическому их использованию в интересах общества. Именно в Новое время возник взгляд, согласно которому подлинное знание дает только наука, опирающаяся не только на математику, как считал Платон, но и на экспериментальный метод, который впервые был создан и успешно применен Галилеем. Поэтому великие основоположники классического естествознания Галилей и Ньютон неизменно подчеркивали, что научное знание следует строго отличать от различных форм вненаучного знания.

В XVIII веке с анализом структуры и границ науки выступил И. Кант, который попытался дать философское обоснование тому научному знанию, которое было представлено ньютоновской механикой. Кант предложил точно разграничить границы науки и ясно отделить его от веры, мнений, мифов и других форм донаучного знания, а также от искусства, нравственности, религии и других форм сознания. Гегель, подошедший к рассмотрению истины как диалектического процесса движения мысли, стал рассматривать знание в более широком контексте. Поэтому он включил в состав знания и донаучные формы знания, а также современные формы духовной культуры. Такой диалектический подход к знанию с соответствующими поправками был в дальнейшем воспринят и марксизмом. Особенности научного познания. Если в донаучный период своего существования наука еще не отделялась от обыденного познания и практики, то по мере своего развития в дальнейшем она превращается в самостоятельную область познавательной деятельности. Главной целью этой деятельности стало производство объективных знаний об окружающем мире, а основой ценностью — получение истинных знаний о мире. В то время как в обыденном познании освоение мира происходит в рамках непосредственной практической деятельности, наука создает для этого особые абстракции и идеализации. Поэтому она имеет дело непосредственно не с материальными, а абстрактными и идеальными объектами, на основе которых строит свои гипотезы и теории.

Научное познание отличается от обыденного и практического познания также своей системностью и последовательностью, как в процессе поиска новых знаний, так и упорядочения всего известного, наличного и вновь открытого знания. Каждый последующий шаг в науке опирается на шаг предыдущий, каждое новое открытие получает свое обоснование, когда становится элементом определенной системы знания. Чаще всего такой системой служит теория, как развитая форма рационального знания. В отличие от этого, обыденное знание имеет разрозненный, случайный и неорганизованный характер, в котором преобладают не связанные друг с другом отдельные факты, либо их простейшие индуктивные обобщения. Дальнейший процесс систематизации знания в науке находит свое продолжение в объединении теорий в рамках отдельных научных дисциплин, а последних — в междисциплинарных направлениях исследования. В качестве иллюстрации междисциплинарных исследований, возникших в последние десятилетия, можно указать, например, на кибернетику, а затем синергетику. Известно, что процессы управления изучались в разных науках и до появления кибернетики, но именно кибернетика впервые четко сформулировала их, придала им недостающую общность и разработала единую терминологию и язык, что значительно облегчило общение и взаимопонимание между учеными разных специальностей. Аналогично этому проблемы самоорганизации исследовались на материале биологических, экономических и социально-гуманитарных наук, но только синергетика выдвинула новую общую концепцию самоорганизации и тем самым сформулировала ее общие принципы, которые используются в разных областях исследования. Ее важная заслуга состоит в том, что она впервые показала, что при наличии определенных предпосылок и условий самоорганизация может начаться уже в простейших неорганических системах открытого типа. Возникновение подобных междисциплинарных исследований свидетельствует о наличии в науке тенденции к интеграции научного знания, значительный импульс которой придало развернувшееся после второй мировой войны системное движение. Эта тенденция преодолевает негативные последствия противоположной тенденции к дифференциации знания, направленной на обособленное изучение отдельных явлений, процессов и областей реального мира.

Разумеется, процесс дифференциации играет значительную роль в прогрессе науки, так как позволяет глубже и точнее исследовать их. Тем не менее, чтобы отразить единство и целостность мира и отдельных его систем, необходимо интегрировать научное знание в рамках соответствующих концептуальных систем. Важнейшие функции теоретических систем науки заключаются в объяснении существующих конкретных фактов и предсказании новых, еще неизвестных фактов. Для реализации этих функций и, следовательно, применения результатов научного исследования на практике, наука открывает объективные законы, по которым изменяются и преобразуются предметы и явления реального мира. Если будут известны такие законы, тогда можно будет объяснить, почему происходят те или иные явления и процессы. С другой стороны, знание законов позволяет предсказать новые факты, поскольку они оказываются логическими следствиями из известных законов. Таким образом, именно ориентация науки на открытие объективных законов природы и общества и связанная с ней возможность объяснения не только фактов известных, но и предсказания фактов неизвестных, коренным образом отличают научное познание от остальных, вненаучных форм познания.

Во-первых, в отличие от простого описания изучаемых явлений и процессов наука строит идеальные их модели, на основе которых получает возможность исследовать их в «чистом» виде. Такое исследование осуществляется согласно внутренней логике разработки модели и, если исходные посылки модели были верными, то они могут привести к истинным заключениям, которые не были известны раньше. Благодаря этому такие знания могут значительно опережать известные знания и оказаться неожиданными для практиков.

Во-вторых, возможность опережения наукой существующей практики открывает перед ней огромные перспективы для относительно самостоятельного развития своих идей, моделей и программ. Наука теперь может не реагировать на сиюминутные запросы практики и утилитарные потребности, а продолжать разрабатывать свои теории, руководствуясь логикой развития научной мысли. Как показывает история науки, именно результаты важнейших теоретических исследований оказываются наиболее ценными для практики. Открытие теории электромагнетизма привело к созданию электротехники и радиотехники, квантовая механика способствовала овладению атомной энергией, развитие молекулярной генетики и расшифровка генетического кода дали возможность управлять наследственностью, создавать генетически измененные виды растений и лечить наследственные заболевания. Число таких примеров можно легко увеличить, и все они свидетельствуют об опережающей роли науки в научно-техническом прогрессе общества.

В-третьих, используя экспериментальные методы, наука получила возможность лучше контролировать процесс научного исследования, точнее проверять свои гипотезы и теории. Это избавляет науку от обращения каждый раз к текущей практике. Сначала новые открытия, гипотезы и теории проверяются в ней в лабораторных экспериментах и только потом находят применение на практике, в промышленности, сельском хозяйстве, медицине и других отраслях народного хозяйства. С прогрессом науки заметно сокращаются также сроки внедрения новых открытий в практику.

В-четвертых, наука в отличие от вненаучных форм познания применяет специальные средства, методы, приемы и критерии как эмпирического, так и теоретического исследования, которые способствуют целенаправленному поиску истины, делают этот поиск упорядоченным и организованным, что в немалой степени способствует эффективности научных исследований. Так, в эмпирическом познании широко применяются такие средства научного исследования, как разнообразные приборы наблюдения и измерения (телескопы, микроскопы, фотокамеры и т.д.), и специальные приборы, инструменты, экспериментальные установки и т.п.

В отличие от здравого смысла обыденного познания наука руководствуется также определенными стандартами, критериями или нормами исследования, которые обеспечивают интерсубъективность полученных при этом результатов. Так, например, данные наблюдений или экспериментов должны быть воспроизводимы любым ученым соответствующей области знания, а это означает, что они не должны зависеть от субъекта, его желаний и намерений. Вот почему они называются интерсубъективными. История науки знает немало случаев добросовестного заблуждения ученых при сообщении ими своих результатов, не говоря уже о преднамеренной их фальсификации. Именно поэтому в науке устанавливаются определенные критерии и нормы исследования, которыми должен руководствоваться любой ученый. Такие критерии можно условно назвать универсальными для всей науки, ибо служат, прежде всего, для обеспечения объективности результатов исследования, исключающих всякую предвзятость, предубежденность, произвол и логическую противоречивость выводов.

Критерий непротиворечивости научного знания обеспечивает последовательность мышления, достигаемый соблюдением известных законов классической, или аристотелевской, логики и, прежде всего, закона недопущения противоречия. Решающую роль критерий непротиворечивости играет в таких формальных и абстрактных науках, как математика и логика, где само существование их объектов основывается на этом критерии. Ведь формально противоречивый объект или доказательство не имеет права на существование в науке. Если определение понятия или доказательство теоремы окажется противоречивым, то оно признается неправильным и поэтому должно быть исключено из науки или, по крайней мере, требует исправления.

Соблюдение критерия непротиворечивости обязательно не только для математики и логики, но и для любых наук, в том числе, опирающихся на эксперимент или конкретные факты. Такие науки часто называют эмпирическими, поскольку они развиваются и основываются на различных формах опыта, в том числе наблюдениях и экспериментах, результаты которых составляют эмпирический базис науки. К ним относится большая часть естественных и технических наук. В отличие от них экономические, социальные и гуманитарные науки опираются преимущественно на факты, устанавливаемые в ходе наблюдений социальной жизни и практики, и поэтому их часто называют фактуалъными науками. Поскольку те и другие науки опираются, в конечном счете, на опыт, факты и практику, и тем самым отличаются от абстрактных и формальных наук, то в дальнейшем для единства терминологии, мы будем называть их эмпирическими науками.

Следует, однако, не забывать, что во всех этих науках познание не ограничивается только наблюдениями и опытом, а широкое использует теоретические методы исследования. Почему так важен критерий непротиворечивости для эмпирических и теоретических систем?

Из логики известно, что два противоречащих суждения не могут быть одновременно истинными, т.е. их конъюнкция дает ложное высказывание. Но по правилу импликации символической логики, лежащей в основе логического вывода, из ложного высказывания можно получить как истину, так и ложь. Поэтому допущение противоречия в рассуждении привело бы к разрушению порядка и последовательности в наших рассуждениях. Чтобы исключить такую возможность, в классической и символической логике вводится особый закон, запрещающий противоречия в рассуждениях (принцип непротиворечивости). С содержательной точки зрения допущение противоречия привело бы к бесплодности науки, ибо противоречивая система не дает никакой конкретной информации об изучаемом мире. Наряду с противоречиями в науке иногда возникают антиномии или парадоксы, которые могут привести даже к кризисам ее оснований. Типичным примером может служить теория абстрактных множеств, построенная Г. Кантором в конце XIX века для окончательного обоснования всей классической математики. Однако вскоре в ней были обнаружены парадоксы, которые свидетельствовали о неблагополучии этой теории, претендовавшей на роль прочного фундамента всей математики.

Со временем число таких парадоксов стало увеличиваться и до сих пор не найдено удовлетворительного их решения. Но как поступили математики с этими парадоксами? Устами великого немецкого математика Д. Гильберта они заявили: «никто не может изгнать нас из рая, который создал для нас Кантор». Поэтому они вместо прежней, канторовской теории построили аксиоматическую теорию множеств, в которой пока не обнаружены парадоксы. Таким образом, антиномии и парадоксы здесь оказались локализованными и изолированными от остальной части работающей теории.

В естествознании нередко также возникают противоречия, когда старые понятия и теории оказываются неадекватными новым опытным фактам. Ученые не сразу стремятся отбросить такие теории, а стараются ограничить границы их применения. Но это вовсе не означает, что с парадоксами не следует считаться. Скорей обнаружение их в теоретической системе свидетельствует о недостаточной обоснованности и адекватности теории, и поэтому задача исследователей состоит в том, чтобы пересмотреть и модифицировать теорию, устранить имеющиеся в ней парадоксы. Часто это приводит к построению новой теории, как показывает пример перестройки анализа бесконечно малых в математике с помощью теории пределов или создание волновой теории света в оптике вместо корпускулярной. Однако логические противоречия в рассуждении нельзя путать с противоречиями в развитии познания, которые выражаются в несоответствии разных сторон, стадий и моментов процесса развития.

Например, в развитии научного познания периодически возникает несоответствие между новыми фактами и старыми способами теоретического их объяснения. Такое несоответствие создает трудность или проблему в науке, которая требует своего разрешения. Поэтому в отличие от формально-логического противоречия несоответствие между новыми фактами и старыми методами их объяснения разрешается не устранением этого противоречия, а построением новой теории, способной объяснить вновь обнаруженные факты. Логический критерий непротиворечивости используется для проверки несогласованности одних утверждений или фрагментов теории с другими и поэтому связан в основном с теоретической стадией исследования. В эмпирических науках прежде всего стремятся согласовать теории с действительностью. Именно для этого их проверяют. Критерий проверяемости в эмпирических науках осуществляется путем обнаружения соответствия или несоответствия научных гипотез и теорий с результатами наблюдений и экспериментов. При этом в одних науках приходится ограничиваться лишь систематическими наблюдениями (астрономия) или дошедшими до нас историческими фактами (археология, история, этнография), в других (физика, химия, биология и другие) — можно проводить эксперименты, в третьих (экономика, социология, политология) — в основном приходится анализировать существующие конкретные факты и лишь частично обращаться к эксперименту.

Именно потому, что все эмпирические теории дают нам конкретную информацию о реальном мире, фундаментальным для них является критерий проверяемости, который устанавливает, соответствуют ли выводимые из них суждения действительности или нет. Этот критерий признают не только сторонники эмпиризма и «наивного реализма», но и такие влиятельные в недавнем прошлом направления в философии науки, как логический позитивизм и критический рационализм. Все они также согласны в том, что критерий проверяемости нельзя понимать слишком упрощенно и требовать, чтобы каждое высказывание в теории или в науке в целом, допускало непосредственную эмпирическую проверку. Действительно, многие исходные утверждения, принципы или теоретические законы науки нельзя непосредственно соотнести с эмпирическими фактами, поскольку они содержат утверждения об абстрактных и идеальных объектах, которые отсутствуют в эмпирическом знании.

Типичным примером может служить закон инерции в классической механике, который утверждает, что тело, не подверженное действию внешних сил, будет двигаться равномерно и прямолинейно, пока на него не подействуют эти силы. Ясно, что в реальном мире проверить этот закон непосредственно невозможно, поскольку ни в каком эксперименте нельзя освободиться от действия всех внешних сил. Поэтому проверка этого закона, как и других основных законов, принципов и утверждений теорий опытных наук осуществляется косвенным путем с помощью выведения логических следствий из теории в целом, в которую входит тот или иной закон или утверждение. Поскольку теория представляет собой систему логически взаимосвязанных законов и утверждений различной степени общности и абстрактности, постольку для проверки такой системы выбираются наименее абстрактные утверждения, которые стоят ближе к реальному миру опыта. Их обычно называют эмпирически проверяемыми утверждениями.

Путем сопоставления их с действительными фактами, т.е. с результатами реальных наблюдений и экспериментов, можно судить об истинности и ложности теории. Если реальные факты опровергают проверяемое теоретическое утверждение, то по известному логическому закону modus tollens, т.е. ложности заключения на основе ложности следствия, вся теоретическая система считается ложной. Если же это утверждение окажется истинным, то можно говорить лишь о частичной истинности гипотезы или теории, точнее, о некоторой степени ее подтверждения фактами. Очевидно, что чем больше будет таких подтверждающих фактов, как по числу, так и по их разнообразию, тем выше будет степень подтверждения, теории. Тем не менее никакой гарантии, что будущие наблюдения и эксперименты не могут опровергнуть теорию, не существует.

Поэтому о теориях опытных наук, даже хорошо подтвержденных фактами, в строго логическом смысле можно говорить как о гипотезах. Исторический опыт науки показывает, что даже теории, которые долгое время считались незыблемыми и чуть ли не вечными и абсолютными истинами, как, например, классическая механика Ньютона, впоследствии оказались относительно истинными, верными лишь для процессов определенной области действительности и конкретных условий их применения.